Жертва и месть. Игры разума. КОНСПЕКТ

"Жертва и месть".//Игры разума. КОНСПЕКТ видеолекции Ольги Демчук.

 

Сегодня мы с вами разберем конкретный случай, который произошел в моей жизни.

Сначала я его опишу полностью, потом мы разберем его по частям.

Я напомню: для того, чтобы понять, в какие игры играет наш разум, нам надо увидеть целое, а потом разделить его на части.

 

Итак, целое.

Я захожу в метро, спускаюсь вниз, подъезжает мой поезд и я захожу в вагон.

Ехать далеко, и поэтому я глазами ищу свободное место.

Я его нахожу, иду к нему и сталкиваюсь с женщиной, которая тоже увидела это свободное место и хочет на него сесть. Женщина была моложе меня.

И когда я вижу ее желание сесть, она притормаживает, смотрит на меня и я взглядом показываю: “Вы хотите сесть?”, а она говорит “Нет,” и делает лицо (великодушной жертвы).

Я сажусь.

Она становится напротив меня. В ее руках сумка и пакет. Она этой сумкой и пакетом начинает бить меня по коленям - знаете, поезд едет и сумка бьет меня по коленям. Я очень чувствительный человек, и смотрю на нее и пытаюсь понять, что сейчас происходит. Она смотрит в другую сторону и понимаю, что ее действия - бессознательные (может, и отчасти сознательные, но не полностью выведенные в сознание).

 

Я подвигаю свою сумку на коленях так, чтобы ее сумка не попадала по моим коленям. Через какое-то время рядом со мной освобождается свободное место, и она садится рядом со мной. И когда она садится, она начинает лезть в сумку, и локтями постоянно толкает меня.

 

Я немного отодвигаюсь, чтобы ее локти меня не задевали. Она пододвигается и припирает меня к стенке (я сидела на краю сиденья), и продолжает что-то искать в сумке.

 

Это я сейчас рассказала, что происходило во мне.

 

Теперь мы разберем эту ситуацию на части.

 

В тот момент, когда эта женщина хотела сесть, она хотела удовлетворить свою потребность ехать сидя.

 

И она столкнулась с тем, что рядом был человек с такой же потребностью.

 

И этот человек ей предложил сесть, но ее представление об идеальности не позволило ей принять это и занять свободное место. То есть в этот момент она жертвует собой, отказывается от своей потребности, и в тот момент, когда человек отказывается от своей потребности, он всегда падает в ничтожность.

 

Итак, у нее есть потребность сесть на свободное место. В тот момент, когда она встретилась с другим человеком.

 

** (обратите внимание, я про себя рассуждаю абстрактно - не руководствуюсь теми ощущениями и эмоциями, которые были у меня, то есть эту ситуацию разбираю как ситуацию двух чужих людей - и я на себя смотрю со стороны)**

 

Итак, у этой женщины была потребность сесть. И ее идеалистическое представление о себе не позволило ей сказать: “Да, я хочу сесть на это место” - и идеалистическим представлением о себе, своим сохранием Я идеального она свою потребность выталкивает вниз.

 

То есть, Я идеальное победило Я истинное.

 

В тот момент, когда она выталкивает эту потребность, у нее появляется недовольство.

 

Таким образом, появляется такая конструкция:

Я идеальное, принципами которого женщина руководствовалась для того чтобы не сделать то, что она хочет,

боль, которая образовалась от неудовлетворения потребности,

потребность, которая была задвинута как можно ниже.

 

Эта женщина сыграла роль сильной независимой женщины, и эта боль, которая у нее образовалась, начинает внутри ее нервировать (отменяя свою потребность, мы не можем подавить ее полностью - остается некий остаток, боль).

 

Так как ее потребность ушла вниз, у нее мгновенно образуется состояние неполноценности, ничтожности. То есть когда я не получаю то, что мне надо, я чувствую себя ничтожной - не получилось так, как я хотела.

И я запретила себе заявить об этом, я подавила себя.

 

Таким образом Я идеальное создает Я ничтожное - искусственную неполноценность.

 

И это напряжение начинает ее раздергивать внутри, и она ищет причину.

И так как она не может найти причину внутри (Я идеальное), она не может вспомнить, что она сама уступила - сказала “Садитесь”, она пытается спроецировать это вовне - передать мне, будто я - та причина, по которой это все происходит. То есть будто я - этот человек, который заставил ее почувствовать эту боль.

 

И в тот момент, когда мы находим обидчика, который виновен в нашем состоянии, мы разрешаем себе злость на него. Эта фигура становится обесцененной - то есть она меня воспринимает как ту, которая не позволила ей удовлетворить свою потребность.

 

И когда она наделяет меня виной, она получает официальное право злиться на меня.

 

Так как она - культурная женщина, идеальная, она не может выразить открыто свою агрессию и свою просьбу - у нее есть запрет на удовлетворение собственной потребности.

 

У нее есть принуждение нравиться другим людям. И это принуждение перемещается в меня как в участницу этих событий, и она начинает толкать меня сумкой, таким образом снимая свое напряжение и утверждаясь в том, что она права, и таким образом она выражает свою скрытую агрессию.

Если бы я сказала “Не толкайте меня сумкой”, то я бы могла спровоцировать скандал. Она бы могла сказать: “Вы сидите, а я стою. Стою как могу”. И я бы тогда почувствовала себя виноватой.

Я в тот момент поняла, что лучше сейчас не говорить об этом потому что эта женщина, судя по выражению лица, находилась в раздрае.

И был бы конфликт - не было бы прояснения отношений. Я бы не получила удовлетворение своих потребностей. И поэтому я решила подвинуть свою сумку так, чтобы прекратить удары ее сумки. То есть я удовлетворила свою потребность и ее сумка не мешала уже мне. Потом, когда она села, это состояние ничтожности продолжало ее внутри расшатывать, и чтобы ей самоутвердиться и вернуться в состояние своей ценности, она начала что-то делать, что-то доставать, отжимая у меня территорию, которую, по ее мнению, отжала у нее я. А про то, что она сама уступила, она не помнила. Потому что если она вспомнит, то она поймет, что она не идеальная, а она жертвенная.

 

Поскольку я выходила на следующей остановке, я не стала вступать в разбирательства, поскольку я понимала, что я сейчас выхожу, и воспитывать эту женщину, что-то ей объяснять, говорить, что “вы тогда уступили, а сейчас сели и т.д.” - это было бессмысленно.

Если бы это было с близким человеком, я бы обязательно прояснила бы эту ситуацию.

 

Таким образом, мы должны понять, что всегда, когда мы жертвуем собой, мы себя отменяем и подавляем. Мы вытесняем собственную потребность.

Наша потребность никуда не девается и остается боль неудовлетворенности и ощущение униженности. Мы в таком состоянии чувствуем себя жертвой.

 

Чтобы выйти из такого состояния жертвы, мы придумываем какой-то способ, чаще всего бессознательный, как нам самоутвердиться.

 

Почему бессознательный - потому что мы сохраняем нашу идеальность: “ Для сохранения идеальности я не должна быть злая, я не должна быть агрессивная, я должна быть правильная. Я была правильная, когда разрешила этой женщине сесть на это место, я была правильная, когда я не высказала недовольство тем, что она села. Я правильная, когда я открыто не выражаю агрессию, а если мне про нее говорят, то я буду ее отрицать, чтобы сохранить идеалистическое представление о себе”.

 

Наше жертвование ни к чему хорошему не приводит.

 

Потому что оно формирует сразу негативное восприятие того, ради кого мы жертвуем. И мы будем требовать от того, кому мы пожертвовали, чтобы он пожертвовал сейчас ради нас.

Так как делала она, когда сумкой била меня по ногам, и когда она, сев, стала вытеснять меня к стенке: “я, пожертвовала ради тебя, теперь я имею право требовать, чтобы ты пожертвовала ради меня и потеснилась. Если ты пожертвуешь ради меня, я восстановлю собственную самооценку и почувствую себя значимой, а не жертвой.

И так как другие люди чаще всего не понимают, отчего они должны сейчас жертвовать (то есть они воспринимают жертву человека так: “ну, ты же сама мне уступила, что ты сейчас хочешь?”), то другие кажутся им странными и непонятными. Они не могут понять, что он от меня требует.

 

И когда мы жертвуем ради близких, а потом мы хотим, чтобы близкие жертвовали ради нас, а они этого не делают, то мы воспринимаем их как врагов, которые не удовлетворили нашу потребность, хотя до этого мы пожертвовали собой.

 

Подведем итог.

 

Если мы пожертвовали собой, мы таким образом утвердились в Я идеальном.

 

Но мы тут же почувствовали себя жертвой, которая сейчас поступилась собственнными интересами.

У нас возникает чувство ничтожности.

 

И для того, чтобы вернуть собственную ценность, мы должны обесценить другого и отомстить ему за наше жертвование - явно или тайно.

Т.е. мы требуем сатисфакции, компенсации того, что мы пожертвовали.

 

И таким образом у нас с другим формируется напряжение, которое мы должны каким- то образом из себя извлечь.

 

Мы награждаем другого человека ответственностью за наше состояние. И если мы терпим, то мы требуем, чтобы другой человек терпел ради нас. И если он этого не делает, то мы утверждаемся в своей идеальности.

 

Итак, мы ради своего идеалистического образа мы жертвуем своими потребностями и все происходящее мы анализируем так, что считаем его подтверждением того, что мы хорошие, а другие - плохие.

 

ССЫЛКА НА ВИДЕО: https://youtube.com/watch?v=CXM8EfE_C_U&feature=share

 

СВЯЗАННОЕ МЕРОПРИЯТИЕ: “Игры разума” https://olgademchuk.com/posts/1162

 

ВОПРОС из комментариев: “Ольга, если бы она не пожертвовала своей потребностью, и присела, тогда тоже возникли чувства , что она поступила не правильно, как быть в этой ситуации?”

ОТВЕТ: “Ей было бы легче, если она села, но действительно некоторые терзают себя чувством вины, когда разрешают удовлетворить свою потребность. Выражать эмоции тоже нужно учиться, смотреть вокруг, понимать как это сделать экологично по отношению к другим людям”.

 

ВОПРОС из комментариев: “А уступить не чувствуя себя жертвой это же возможно?”.

ОТВЕТ: “Думаю да, это осознанное принятое решение внутри”.

 

Автор лекции Ольга Демчук

Конспект лекции записан Ірина Кузнецова. Психолог в Баришівці